Юрий Кузнецов
ОСЕННЯЯ ГОДОВЩИНА
Октябрь уж наступил...
А. Пушкин
С любовью к Октябрю Россия увядает,
Она жива сегодня, завтра нет.
Зажги свечу и плачь!.. Уж роща отряхает
Кровавые листы — их так любил поэт.
Народная слеза в осадок выпадает,
Народная тропа уходит на тот свет.
Татьяна Глушкова
СОРОКОВИНЫ
Не в огненной клокочущей геенне,
не в пропастях бездонных и глухих,
не там, где стонут аспидные тени, —
их души водворятся во благих.
Снег забинтует раненую Пресню.
Смотри: кругом — бело, и ветер стих.
Больная совесть обмирает с песнью:
“Их души водворятся во благих!”
Так хор летит!.. И небеса отверсты
для слов любви, мольбы — для слез одних!
И внемлют облака, и слышат звезды:
“Их души водворятся во благих!”
Их души — во благих?.. Без покаянья
принявших смерть?.. Что знаем мы о них?
Светлы в купели чистого страданья,
их души водворятся во благих.
И вся Москва — хладеющий Некрополь, —
как павший Рим, нетленна в этот миг.
Хрустальной кроной вторит звонкий тополь:
“Прими их, Правый Отче, во благих!”
И сизари летят за длинным гробом,
Благая весть трепещет в клювах их.
И веруем в томлении глубоком:
“Грешны — а водворятся во благих!”
Всю смерть поправ
своею краткой смертью,
повергнув в гибель недругов лихих,
одну —
под всей крутой небесной твердью —
узрят они Россию во благих.
И ты молись, дитя в промерзлой шубке,
и ты, старик, — за правнуков своих:
в крови, во гладе, веткой на порубке —
воспрянем, воссияем во благих!..
Валерий Хатюшин
13 НОЯБРЯ 1993 ГОДА
Стояли с непокрытой головой
под высотой небесного знаменья...*
Ребят погибших день сороковой
совпал с моим печальным днем рожденья.
Сгоревший Дом - как траурная тень...
Он был ушедшим им уже не виден...
На Красной Пресне в этот скорбный день
со всеми плакал я на панихиде.
Их назывались Богу имена,
и хор церковный повторял молитву.
Я знал: на небесах идет война,
и вслед за ними - мы пойдем на битву...
Морозный снег искрился на траве,
пропитанной непокоренной кровью.
Молились мы в запуганной Москве
наперекор всевластному злословью.
Все это было, как в тревожном сне:
мерцали свечи в хвойных лапах ели,
на стадиона каменной стене
в пробоинах от пуль цветы алели...
Они стояли здесь тринадцать дней,
и вот - ушли, оплаканные нами,
расстрелянные армией своей
за то, что не желали жить рабами.
Нас ждет тоска немереных дорог,
нас в прах испепелят иные грозы...
Вчера закон был с нами, нынче - Бог.
И в этот день Он видел наши слезы...
* В этот день над Красной Пресней многие люди были свидетелями видения в небесах образа Пресвятой Богородицы
Леонид Звягинцев
СКОРБЬ
...Иная страна создается.
В эфире - чесоточный зуд.
Всё чёрное - белым зовётся,
Всё белое - черным зовут.
Октябрь. Черно-белая слякоть.
Взбешённость неясных идей.
А я только в силах заплакать
над кровью невинных людей.
Наталья Егорова
***
Эти люди с глазами крыс,
Если им отдают приказ,
Эти люди с глазами крыс
Безоружных — стреляют нас.
Мы стоим уже много дней.
Защищая честь и закон,
Под сплошной полосой дождей,
Под дубиной твоей, ОМОН.
Много суток — кровавый смрад
На проспектах и в тьме больниц.
И медсестры отводят взгляд
От разрубленных наших лиц.
Но запомнил мой брат в крови:
Пусть и немощна наша плоть —
Много мужества и любви
Нам сегодня дает Господь.
Но запомнил убитый брат.
Как горит над Россией всей
Богородицы дивный Плат
В желтых листьях и тьме дождей.
Александр Бобров
ИНЕЙ ХХ ВЕКА
С кровью рожден и кончается век.
Страшною силой Россия ведома.
Сыплет внезапный сентябрьский снег
На баррикады у "Белого дома".
Нет еще танков и рухнувших тел —
Есть только дикая схватка без правил.
Кровью окраситься снег не хотел —
Отшелестел и под утро растаял.
Дальше — позор, бабье лето, конец
Без оправданья и без аллилуи.
Падает русский безусый юнец,
Подло попав под российские пули.
Кто побеждает и выгода чья? —
Позже увидят сквозь отсвет кровавый.
Здесь начинались разор и Чечня,
Здесь расправлялись с великой державой.
Ну а пока что убито во мне
Все, что хранило и было святыней,
А по стране —
на стерне и броне —
Иней.
Елены Громова
Осколки октября
Кровь течет на лист календаря.
Гаснет в небе красная зарница.
Ранена осколком октября
Забинтованная тьмой столица.
Неужели все погибло зря
В сумерках проигранного боя?
...Красные осколки октября,
Черный Дом над белою рекою...
Виктор Кочетков
Белый дом
Белый дом. Мавзолей демократии русской.
Президентского воинства главный трофей.
Россиянин, внемли, а не семечки лузгай –
как советовал в песне таганский Орфей.
Белый дом. Почерневший от дыма и сажи,
осыпается многооконностью всей.
Бьёт со знанием дела омоновец ражий
всякородных избранников, словно гусей.
На наборном паркете валяются трупы.
Всё раскатистей рвётся в проходах шрапнель.
Под конвоем бредут депутатские группы,
не хватает знакомого окрика "Шнель!"
И старуха руками в отчаяньи машет:
– Что ж своих-то, как фрицев, ведёте вы в плен?
И главу за главою трагедию нашу
равнодушно показывает Си-Эн-Эн.
Белый дом. Отгороженный белой стеною,
Подойди, гражданин, помолчи, пожалей.
Подыши грозовою его тишиною. Помечтай.
Только допуска нет в Мавзолей.
Больше флагу над башней крылами не хлопать.
Этот белый собор онемел на года.
Можно стены отмыть. Можно выскрести копоть.
Но попробуйте совесть отмыть, господа.
Деловитость бежит озабоченно мимо,
любопытство выглядывает из-за спин.
И Посланник Печали витает незримо...
Неужели и это мы тоже заспим?
Марина Струкова
***
Мало тех, кто выйдет вон из строя
всей эпохи искупив вину…
Спите, трусы, вас спасут герои —
человека три на всю страну.
Вам легко — ваш путь к окну от двери.
А кому-то — от огня к огню.
Где-то в чистом поле воют звери,
и подходит Пересвет к коню.
Спите, трусы. Этой темной ночью
свечи загораются вдали.
Ваше знамя, порванное в клочья,
поднимает кто-то из пыли.
Там идет война за ваше завтра,
там кому-то вера дорога.
Видно — вами преданную правду
защищает кто-то от врага.
В вязком иле сытого покоя
вы навек застыли все равно.
Спите, трусы, вас спасут герои!
Вольным — воля, а спасенным — дно.
Денис Коротаев
НЕКРОЛОГ
(3-4 октября 1993 года)
Кто-то плачет над погибшими,
Кто-то празднует победу,
Пряча трупы неостывшие
В окровавленную Лету.
Кто-то жаждет новой оргии,
Холя новые искусы,
Кто-то кликает Георгия,
Кто-то молит Иисуса.
Вы, такие непохожие,
Дети русского народа,
Обручённые безбожием
Под названием "свобода",
Прокурорами надменными
Разделённые на группы:
Те, что слева — убиенные,
Те, что справа — просто трупы.
Вы, навылет поражённые
Анемией пьяной кучки,
Без суда приговорённые
Быстрым взмахом авторучки,
Приведённые в день памятный
На редуты улиц пыльных
То ли силою неправедной,
То ли правдою бессильной…
Октября следы кровавые
Проступают на аллеях.
Что с того, что правы правые,
Если левые подлее?
Не бывает в жизни лишнего.
Ночь — прелюдия к рассвету.
Кто-то плачет над погибшими.
Кто-то празднует — победу ль?
Николай Котенко
Мне так легко сейчас от вас уйти!
Земную жизнь пройдя почти до края,
Из трех путей уже не выбирая, -
Последнее "прости" произнести.
Плывет над Русью траурный мотив,
Она сынов своих не погребая,
Вручала Сатане ключи от рая...
Кто нынче станет бесов супротив?
Уже в Москве Россию расстреляли...
Что ад? Я видел, как в огне сгорали
Последние наивные бойцы.
Я видел... И не вытекли глазницы,
И мозг кровавой ржавчиной росы
Не пал на голову наёмного убийцы.
Евгений Нефёдов
ОКТЯБРЬ — 1993
Реформаторы, как по-крупному
Победили врагов реформы вы!
Пол-Москвы завалили трупами,
Пол-Москвы увезли в Лефортово...
А пока всю страну не вывезли —
Вы надсадно все эти годы
В приложения к телевизорам
Реформировали народы...
Реформируете без устали:
Честных — в нищих, ворье — в элиту,
Душу русскую — в антирусскую,
А теперь вот живых — в убитых!
Конституцию сытым скопищем
Изнасиловали — и рады.
Мы пришли к ней на крик о помощи.
Ну так кто ж из нас — демократы?!
Что там прения, что регламенты...
Ваши доводы — сверхречисты:
Бьете танками по парламенту!
Ну так кто же из нас — фашисты?..
С той землей, где взросли Иванами,
Мы родство разорвать — не в силе,
Вы ж всей плотью — за океанами.
Ну так кто же из нас — Россия?
...Она терпит и терпит, смирная.
Но когда-то остудит ваш пыл:
Кто с мечом к нам придет реформировать —
Тот историю позабыл.
Иван Голубничий
***
Пахнет дымом, и сера скрипит на зубах,
Но светло и покойно в зарытых гробах.
Воскресенья не будет. Пустыня окрест.
Уходя, я оставил нательный свой крест.
Мы избрали свой путь, обрубили концы.
Нас в упор расстреляли лихие бойцы.
Ты меня не разбудишь уже на заре,
Я остался в далёком своём октябре…
Проплывают видения в смрадном дыму,
Только кто одолеет холодную тьму!
Просветлённые лица в убогих гробах,
Незамаранный цвет наших чёрных рубах.