часть 2 http://a-g-popov.livejournal.com/1431219.html
часть 3 http://a-g-popov.livejournal.com/1432922.html
часть 4 http://a-g-popov.livejournal.com/1434215.html
часть 5
Коми прозаик Алексей Вурдов вспоминает о том, как участвовал в боевых действиях в Новороссии
Сила духа
Приехав в Донецк, я сразу - почти машинально - отметил памятники в честь героических событий Великой Отечественной Войны - на постаментах стояли танк Т-34 и самоходная установка КВ-1. Стоят, подумал, и стоять будут на зло всем бандеровцам. Но уже через пару недель с разрешения Правительства ДНР ополченцы использовали эти реликвии на полях сражений. Надо было видеть, как были поражены украинские фашисты, когда боевые машины времён генерала Георгия Жукова «вспомнили свою молодость» и грозным видом без ведения огня из главного калибра обратили врага в бегство. У танков не было снарядов, работали только встроенные ручные пулемёты, но отвага ополченцев и броня повторили былые подвиги отцов и дедов.
Особенно тяжелая ситуация складывалась на Марьинском рубеже в период с 31 июля и до 3 августа. Интенсивные обстрелы дополнило почти одновременное наступление противника. Жесточайшие бои не прекращались ни днём, ни ночью. Фашисты, используя бронетехнику и авиацию, медленно, но упорно продвигались с трёх сторон на Донецк.
Наш батальон, как мог, удерживал свои позиции и сражался на блокпостах,как и другие соседние подразделения ополченцев, не сдавался. Боевой дух и боевое братство объединили нас на защиту Новороссии. Вера в Победу стала главной силой, несмотря на слабое вооружение, нехватку амуниции, продуктов питания, медикаментов, боеприпасов...
Спать удавалось лишь урывками. Хорошо, если 2-3 часа в течение суток можно было спокойно отдохнуть. Постоянное напряжение, усталость, хроническое недосыпание, отсутствие света, питьевой воды, разрывы снарядов и мин, стрельба настолько утомляли людей, что некоторые накрывали куртками головы и таким способом пытались обрести хоть какой-то покой. Причём, никто не ныл и не жаловался. Не зря говорят «человек привыкает ко всему»…
Хотя у кого-то порой и нервы не выдерживали, но брали себя в руки. Особенно молодых ребят можно было понять, и горячность, и нетерпеливость, и несдержанность… Скажу лишь, на моих глазах 18-20-летние парни взрослели не по годам и превращались в настоящих мужчин - достойных, сильных, храбрых.
«Война войной, а обед по расписанию» - это известное выражение соблюдалось и у нас, пусть не строго по установленному распорядку, но с учетом возможностей. Военное положение обязывало каждого согласно приказам в первую очередь соблюдать воинскую дисциплину, а ещё – «сухой» закон и запрет на использование в лексике матерной брани. Признаться, в актуальности этих требований сомнений не было. Однако, если в первом случае, в общем и целом, за исключением отдельных фактов, срывов не было, то во втором- искоренить «русскую» брань - не получалось. Когда нервное напряжение «зашкаливало» в боевой обстановке до предела, не могли обойтись без привычных выражений. Как ни странно, и командиры, и рядовые бойцы лучше понимали и исполняли приказы тогда, когда звучали до боли «знакомые» слова и абсолютно без обид друг на друга.
Пожалуй, больше всего в общении присутствовал юмор. И когда кто-то рассказывал байки или анекдоты, или изображал жестами некие смешные ситуации, у всех поднималось настроение и хотелось просто, по-человечески, искренне посмеяться, уйти от грустных мыслей.
1 августа противник около пяти часов утра перешёл в наступление. Рассредоточился передвижными группами на участке Александровка-Марьинка-Острово-Красногор
Было видно, как украинские фашисты трусливо прятались за жилыми домами и издалека вели стрельбу из всех стволов. Одновременно танки из укрытий обстреливали наши позиции.
Наши ребята совместно с разведывательной группой из гранатомётов сумели поджечь два танка и один БТР противника. После боя очевидцы мне рассказывали, как на соседнем блокпосту подбили фашистский танк. У ополченцев остались только автоматы. В бронированной машине это поняли - и готовились расстрелять наших ребят из орудия, расстрелять медленно и издевательски. И тут все, даже, кажется, без команды, поднялись из укрытий, окружили танк, закрыли смотровую щель, лишили машину ориентации - да и танкисты не успели просто понять, что происходит. Ополченцы стали выбивать прикладами люк - он открылся, в него закинули гранаты и быстро спрыгнули с танка. Зато потом медленно - торжествующе - вернулись на свои позиции. "Нацики", видя такой героический порыв, даже не посмели стрелять в спины.
Наступление украинских фашистов было остановлено. Но положение на разных участках оставалось сложным. В местах прорывов подразделения противника заняли господствующие позиции. Ночью ополченцы близ г. Красногоровка вынуждены были отступить. По приказу командования и нам также предлагалось оставить блокпост в г. Марьинка, но шанс удержаться ещё не был потерян, поэтому этот участок выстоял ещё пять суток.
Утром 2 августа на позиции блокпоста в районе развилки дорог (трасса на Запорожье), что в трёх километрах от блокпоста «Марьинка», фашисты обрушили шквал огня из танков и БТР-ов прямой наводкой.
А ведь всего защитников было семеро, среди них мои товарищи, называю их по позывным: «Вал», «Питерский», «Кацап», «Ветер» и другие. Ребята мужественно держали оборону. Но из-за неравных сил пришло время отходить. Чтобы избежать преследование со стороны «нациков», ополченец «Кацап» со своим товарищем на стареньком автомобиле УАЗ отвлекли танк противника на себя и, маневрируя на большой скорости по полю подсолнухов, находясь под непрерывным огнём, обеспечили благополучный отход остальных.
Чудом уцелевший, без единой царапины, экипаж УАЗ-а возвратился в своё подразделение. Оставленная позиция мною была заминирована. Перед уходом «Питерский» привёл это фугас в боевое состояние, в результате был подорван фашистский танк. За эти же три дня и мне удача улыбнулась. Так и быть, немного похвастаюсь. Если очень коротко, подорвал одного снайпера и уничтожил четверых фашистов. Личный счёт врагу я открыл еще 12 июля. Правда, плохая примета считать, поэтому больше о себе упоминать не буду.
С огромным уважением вспоминаю храбрость бойцов: «Рыся», «Лиса», «Сармата», «Русского», «Шурави», «Водолаза», «Питона», «Тоху», «Камаза», «Татарина» и многих других. А еще особо, по- отечески, обнимаю своих учеников Пашу «Колобка» и Олега «Круглого», ведь они до сих пор постигают ремесло, которые не для слабонервных. Конечно, не многое я успел им преподать, но даже это немногое, верю, может принести много пользы на благо Отечеству.
Я уже упоминал, что мы работали втроём, хочу еще добавить что, сколько бы раз нам, нашей команде подрывников, не приходилось, «сидеть» на минах–фугасах различных устройств, ни разу никто не проявлял растерянности, панического настроения и тем более трусость. Чтобы было понятно, поясняю, что такое «сидеть» на мине. Заложенным взрывчатым устройством управляют дистанционно либо радиосистемой, либо проводной системой. Находясь в засаде, на определенном расстоянии, подрывник выжидает цель, а затем в нужный момент механизм приводит в действие. Применение подобной тактики не ново, и в большинстве случаях до использования не доходило, потому что противник осторожничал и передвижение войск проводил в глубине территории, используя повсеместную сеть второстепенных дорог, а не главных.
Сложность состояла ещё и в том, что у нашей подрывной группы не было возможностей контролировать все предлагаемые подъезды к обороняемым позициям. Кроме того, густонаселенные территории не позволяли эффективно использовать заряды большой мощности и, помимо всего прочего, каждый из нас «сидел» только поодиночке и не имел никакого огневого прикрытия, поэтому мы постоянно оставались очень уязвимыми для обнаружения.
Июльская жара под + 45 градусов изматывала. Даже во дворах и на улицах не было видно ни собак, ни кошек, лишь дрозды, ласточки и голуби по-прежнему стаями совершали свои перелёты непонятно откуда и куда, невзирая на погоду.
В трёх километрах от центрального блокпоста после предварительной разведки были скрытно заложены фугасы в районе плотины и на дороге, ведущей в сторону Донецка. Около водохранилища величаво красовался православный храм, сияя золотыми куполами и блеском резных окон. Оказалось, что это церковь построена в прошлом году на «благотворительные» деньги некого донецкого олигарха, который ещё в мае сбежал в Киев. Огороженная высоким забором территория комплекса по периметру утопала в зелени. «Как раз подходящее место для засады»,- подумал я. Правда, смущали два важных обстоятельства: первое, даже на воскресное богослужение почему-то не было прихожан и, второе, колокольня была отличной точкой для наблюдательного поста. А тут еще в это время и «нацики» зашевелились на другой стороне водохранилища. То и дело слышался рёв моторов и заметны были передвижения техники. На ночь на дежурство в районе храма остался «Колобок», а в трехстах метрах от него на второй мине «сидел» «Круглый». В полночь «Колобок» вынужден был применить оружие по двоим неизвестным лицам, явно занимающихся поиском чего-то. Наш боец скрытно покинул место, что было правильно сделано.
На следующий день целая колонна фашистов подъехала к плотине с противоположного берега. Однако, шло время, а «гости» всё не решались переехать. К этому времени я сообщил информацию на базу и попросил поддержку из числа гранатомётчиков. С «Колобком» мы готовы были стоять до конца лишь бы остановить колонну врага. И в какой-то момент выжидания, меня осенила мысль разозлить «нациков». Я вышел на плотину и громко обратился к стоящим вооруженным людям напротив: «Эй, фашисты! Суки! Идите сюда, трусы!..»
Опешившие от такой наглости они открыли по мне огонь со всех стволов. Я еле успел спрыгнуть в кювет и отползти в укрытие. Смотрю, выезжает из «зелёнки» самоходная артиллерийская установка и занимает позицию около плотины. К счастью, вовремя подъехала группа гранатомётчиков и меткими выстрелами уничтожила этого стального «зверя». В ответ нас начали обстреливать из укрытий, но снаряды летели выше над головами.
Первый фугас около плотины пришлось снять, потому что мы были обнаружены и все отошли ко второй мине. «Круглого» с группой поддержки я отправил на базу, а с «Колобком» мы остались прикрывать отход от возможного преследования противника. Укрывшись между деревьями, лёжа на траве, мы прождали около получаса, и я решил осмотреться, приподняв голову. Вдруг хлопок! Пуля рядышком на уровне головы попала в дерево, к которому я прислонялся. Потом еще выстрел и еще... Снайпер нас держал на прицеле пять часов, пока не стемнело. Нам повезло и удалось уйти. В другой раз у меня произошла еще одна встреча со снайпером, но ту дуэль выиграл я. Противником оказалась женщина, по внешности, скорей всего, из Прибалтики. Это увидел, когда осматривал труп. Я смотрел на ее нестарое лицо и вспоминал стихи Константина Симонова: "Я стреляю - и нет справедливости справедливее пули моей!".
Бог меня миловал во второй раз! К слову, приходилось встречаться в боях не только с белокурыми прибалтами, но и с неграми, прибывшими из Судана - приехали защищать Украину, в Африке мало платят.
Такие и были вроде бы обычные наши фронтовые будни, когда каждый рассвет я встречал как последний, но всегда с надеждой. Конечно, во мне присутствовал внутренний страх, но, к удивлению, именно в критические моменты он исчезал. А может в этом тоже кроется сила духа? Не знаю...
(Продолжение следует)