Старик от беды и разлада
Российской свободы устал,
С портретом Дзержинского рядом
Поставил икону Христа.
И принялся годы итожить,
Свершая молитвенный труд.
Неужто я верую, Боже?!
Нет сил никаких от иуд.
Печали одни и утраты.
А ждал от прихода весны,
Что станут просты и крылаты,
Как ангелы, люди страны.
Но вышли весенние сроки –
И что мне шальные права?!
Я вороном стал одиноким,
Ищу для молитвы слова.
Душа почернела от муки,
От темной, как время, вины, –
Погибли свободные внуки.
Прости мне счастливые сны.
Прости мне желание чуда…
Был взгляд у Дзержинского строг,
Ему разговор об иудах
Понравиться, видно, не мог.
Достались ему на том свете
Не райские, видно, места.
Старик недовольство заметил,
Но он не убрал от Христа
Железного Феликса. Всё же
Так запросто не предают…
Неужто я верую, Боже?!
Нет сил никаких от иуд.
2000