Клячкин, Тряпкин, вам не повезло,
а с фамилией не повезло вдвойне.
Вы дробили, как умели, мировое зло,
но не повезло и Делоне.
Наши молодые демонстранты,
вы так тихо отошли ко сну.
Только иногда, когда пробьют куранты,
тихим словом легким помяну
вас, — Евгения, Вадима, Николая,
наших лет шестидесятых облетевший цвет.
Для кого-то жизнь — собака злая,
ну а кто не справил вовсе тех шестидесяти лет.
Вы — аристократы и поэты,
каковы стихи, неважно, хороши или плохи,
и за проволокой ваше лето
шелестит бумажным сором — все равно стихи.
Как неуловимы ваши лица
(ты стояла в переулке и, не пряча глаз,
говорила: непременно повторится
этот город, эта осень, этот день и час)!
Ты стояла — и стояли танки.
И очнулись мы в другой стране.
Как заброшенный состав на полустанке
вы стоите — Клячкин, Тряпкин, Делоне.
Зима 2000 — 2001
