a_g_popov (a_g_popov) wrote,
a_g_popov
a_g_popov

Categories:

Советская история

Дмитрий Кривцов

Канадский бык


Случилась эта история в благословенные советские времена, когда денег не считали, потому что те деньги были совсем другими, нежели теперь. Колхозы и совхозы не обеспечивали население огромной страны продуктами в полной мере, а потому каждое более или менее крупное предприятие старалось иметь при себе пусть небольшое, но сельхозпроизводство. Кто-то держал свинарники с колбасным цехом, кто-то теплицы с огурцами и помидорами. Естественно все эти продуктовые конторки были жутко убыточными, но я ведь уже оговорился, что денег тогда никто не считал.
Крупное объединение по добыче и транспорту природного газа (назовем его «Н-скТрансГаз»), базирующееся на территории Европейского Севера тоже старалось подкормить своих сотрудников, освободить от нудного стояния в очередях и хоть как-то разнообразить стол на День газовика, Новый год и другие не менее любимые нашим народом праздники. Руководство не жалело средств на свою довольно-таки крупную агропромышленную фирму с душевным названием «Северяночка». Агрофирма держала несколько гектаров теплиц, коровники, свинарники, птичники. Директором «Северяночки» был Василий Мануилович. Ох, как он обижался, когда кто-нибудь, не расслышав отчество, обращался к нему «Василий Эммануилович».
- Я Вам что, еврей какой-нибудь?

Не имея специального сельскохозяйственного образования, а высшего образования вообще, Василий Мануилович пытался заниматься всем. В теплицах выращивал арбузы, дыни и лимоны, разводил гусей, овец. Он, даже, хотел завести небольшой конезаводик. И, будучи в приятельских отношениях с генеральным директором «Н-скТрансГаза», выпросил у него денег на приобретение нескольких кобыл и пары жеребцов. Дальше показательных выступлений дело не шло. Но зато, когда из Москвы приезжало высокое начальство, первым делом после совещаний и инспекций оно ехало смотреть хозяйства «Северяночки». Красивые, но бестолково построенные теплицы, потому что поглощали столько тепла, что его утилизационного с четырех цехов рядом стояще компрессорной станции не хватало, и пришлось построить еще котельную, впечатляли сиянием и обилием овощей. Свежепобеленные коровники и свинарники, выстроенные в идеальные ряды, кругом асфальт, бордюры, клумбы с цветами радовали глаз. А пасущиеся в загонах лошадки и овечки и вовсе создавали картину идиллии.
И все было бы хорошо, если б не взыграло у Василя Мануиловича самолюбие. Дело в том, что его коровки давали в год всего две с половиной, ну максимум три тысячи литров молока с вымени, в то время как в двух соседних (по полям) самостоятельных совхозах с коров надаивали в два раза больше. И пусть коровники там стояли не беленые, асфальт кончался за несколько километров до поселков, скотники и доярки получали меньшую, чем в «Северяночке» зарплату, но по пять - шесть тысяч литров молока с каждой буренки брали. И что только не предпринимал директор для повышения удоев: и сено возил с южных регионов за пятьсот – семьсот километров (труба, принадлежащая «Н-скТрансГазу» протянулась от Заполярья до средней полосы России), и комбикорма с витаминами покупал дорогущие, и музыку провел в каждый коровник, - ничего не помогало. Не хотели коровы рекордно доиться.
И решил тогда Василий Мануилович применить последнее, но самое действенное средство: воспользоваться плодами генетики. А именно приобрести элитного быка – производителя. Да не где-нибудь, а за границей. Выбрал породу голштина-фриз. А собственно быка нашел в Канаде. Производительность его по материнской линии была, чуть ли не семнадцать тысяч литров молока в год. В очередной раз обратился за деньгами к генеральному. Уговаривать пришлось долго. Во-первых, потому, что канадский бык стоил двенадцать тысяч, нет, не рублей, а долларов, причем, не считая транспортных расходов. Это сейчас с валютой не проблема, а тогда каждый народный доллар был на строгом учете. Во-вторых, по большому счету неугомонный директор «Северяночки» ему уже порядком надоел со своими прожектами. Но Василий Мануилович измором все-таки добился своего, и деньги были выделены.
И вот после целого года переговоров, поездок в Канаду (сколько было истрачено валюты на командировочные и представительские, - об этом архивных данных не обнаружено), почти полугодичного, с учетом карантина в Ленинградской области, путешествия, черно-пестрый красавец бык прибыл на свою новую родину, в специально подготовленное стойло агрофирмы «Северяночка». Вместе с быком, а вернее чуть раньше, прислали толстенную в триста страниц инструкцию по эксплуатации, которую официально перевели на русский язык. Судьба быку, казалось, улыбается во весь рот. Знай себе, покрывай аборигенок, да покушивай морковку да сырые яйца. Красота!
Пока бык набирался мужских сил, в хозяйстве стали готовиться к главному мероприятию, т. е. к тому, для чего быка и купили. Из толстых жердин соорудили новый загон. Ветеринар отобрал восемь молодых, еще не телившихся телочек, провел профилактический осмотр. Со здоровьем было все в порядке. Их отделили от основного стада и стали дожидаться течки. И вот, когда все восемь созрели, наступил долгожданный день.
Как долго ждал этого дня Василий Мануилович! Сколько раз он показывал теперь главную достопримечательность и ценность своего хозяйства голштина-фриза приезжающим гостям. Сколько раз он хвастал перед директорами совхозов своим быком. И уж ни одно еженедельное общее селекторное совещание, проходящее в объединении, и на котором директор «Северяночки» обязан был присутствовать, не обходилось без полушутливого вопроса генерального: «Ну, как здоровье канадского быка?». И пусть не было у него профессионального образования, но то, с каким желанием, азартом, можно сказать самоотверженностью, работал Василий Мануилович, делало ему честь. Во снах и мечтах он видел надои по восемь, по десять тысяч литров, он видел огромный агропромышленный комплекс с десятками тысяч голов скота, реками молока, заводами по производству сыра, мясных деликатесов, он видел процветание северного края не только благодаря нефти и газа, но и сельского хозяйства.
В этот день директор приехал в агрофирму ни свет, ни заря, и сразу же отправился к быку. Тот уже проснулся и с аппетитом поглощал сырые яйца, не подозревая, какой сегодня день. Телочки тоже завтракали. Сеном. Часов в восемь их выгнали в загон. Через некоторое время туда же запустили быка. Весь свободный персонал «Северяночки» и, даже, ночная смена собрались на почтительном расстоянии от загона, чтобы стать свидетелем уникального процесса.
Бык сначала неподвижно стоял у загородки, оценивая новую, вернее несколько подзабытую ситуацию. Еще бы! Больше года воздержания. Потом ноздри его шевельнулись, и он с шумом вдохнул. Запах течной крови резко ударил по рецепторам. Бык разом вспомнил, что он должен делать. Его детородный орган напрягся и возрос во всем своем великолепии. По зрителям, находящимся в ста метрах от загона прошел одобрительный шумок. Бык решительно подошел к одной из телок с предложением копыта и сердца. Не дожидаясь ответа, пытался взгромоздиться, но телка видно не понимала по-канадски, и высвободилась от могучих объятий новоявленного жениха. Тогда бык без предисловий и нежных слов переключился на другую. Тот же результат. Более того, тревожное мычание первых двух невест насторожило остальных, и они просто стали убегать от иностранного жениха. Бык стал свирепеть. Как это так! Какие-то худосочные аборигенки отвергают его, такого красивого, такого завидного. Да у него на родине в Канаде любая была бы просто счастлива поднять перед ним хвост. А эти местные гордячки морду воротят. Ну, я вам сейчас покажу! И бык с удвоенной яростью стал гоняться за телками. Но рогатые красавицы, толи из чувства патриотизма, толи из-за любви к своему, советскому быку, про которого слышали столько восторженных признаний от более старших соседок по коровнику, не хотели даваться иностранцу. А канадец уже ничего не соображал. С налившимися кровью глазами, тяжело дыша, он со всего разгона налетел на столпившихся у жердяного ограждения невест. Те разбежались в разные стороны, и бык всей своей тысячекилограммовой массой грудью обрушился на ограждение. Толстые жерди не выдержали и сломались как спички. Бык продолжал по инерции лететь вперед, и одна из жердин, проходя под брюхом животного, переломила его орган. Над наблюдающей толпой раздалось громкое «о-о-х!»
Бык остановился, ничего не понимая. Боли он не чувствовал, но он ясно понимал, что что-то произошло: у него вдруг резко пропало желание жениться.
Люди со всех ног бежали к загону. Бедный бык стоял неподвижно. Его главный орган был неестественно загнут вниз, и из него хлестала кровь. Через минуту он и вовсе обвис. Директор с белым, как мел лицом с ужасом смотрел на своего любимца, двумя руками обхватив голову. То, что случилась непоправимая катастрофа, ни у кого не вызывало сомнения. Ветеринар кое-как остановил кровотечение, благо бык не шелохнулся, и животное увели в стойло. А телочки, как ни в чем ни бывало, принялись пастись на свободном от нахального претендента лужке загона.
Василий Мануилович медленно поднялся в свой кабинет. Пока он шел до здания конторы, никто не решился подойти к нему. Люди с трагическим сочувствием смотрели на директора, понимая, что сейчас творится у него в душе. В кабинете он сел и долго глядел в одну точку. Этой точкой был телефон. Потом он открыл сервант, достал бутылку коньяку, налил полный стакан и выпил без закуски.
Но надо было докладывать о происшествии генеральному. Он знал, что генеральный сейчас на трассе, поэтому дозвониться до него можно было только по рации. Василий Мануилович позвонил на коммутатор и попросил соединить с самим.
В те времена радиосвязь в объединении «Н-скТрансГаз» работала на одной частоте, а это значит, что все рации по всей трубе были постоянно включены на прием. И если кто-то один говорил, то все, у кого были рации – слушали.
Когда директор «Северяночки» услышал голос генерального, он трагическим тоном произнес:
- Богдан Владимирович, у нас ЧП. Канадский бык сломал пенис.
Эфир как обычно был заполнен помехами и генеральный ничего не понял.
- Что?
- Богдан Владимирович, у нас ЧП. Канадский бык сломал пенис, - как робот повторил директор.
- Кто сломал? Чего сломал? – опять не расслышал генеральный.
- Канадский бык пенис сломал.
- Какой теннис, объясни толком, чего бык сломал?
И в это время какой-то шутник, который слушал весь этот разговор неизвестно где, может быть в Архангельской области, может в Вологодской, встрял в разговор:
- Да … он сломал!
И на все двенадцать компрессорных станций, которые составляли основу объединения «Н-скТрансГаз», в эфире прозвучало четкое емкое короткое слово, не оставляющее ни малейшего сомнения в том, что же все-таки сломал канадский бык.
- Это кто сказал? - раздался суровый голос генерального.
В эфире на несколько секунд повисла тишина. Потом ее нарушил убитый ситуацией директор «Северяночки»:
- Так какое же будет решение, Богдан Владимирович? Что делать с быком?
- Зарежь и съешь! – громыхнул в сердцах генеральный и бросил трубку.
Это было самое дорогое мясо в агрофирме «Северяночка».
Tags: Быль
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

  • 2 comments